Жвачка, автомобили, бытовая техника и шоколад — символы узбекского протекционизма и стратегии импортозамещения.

Юлий Юсупов: автор

Проблема высоких таможенных платежей, которые разрушают конкуренцию и ведут экономику в «тень», о которой я писал в одной из недавних статей, имеет глубокие исторические корни.

Импортозамещение и протекционизм вместо рынка

1996 год стал ключевым моментом в новейшей экономической истории Узбекистана. Фактически, правительство отказалось от перехода к конкурентной рыночной экономике в пользу «особого узбекского пути развития». На самом деле, в этом пути нет ничего уникального. Этот путь называется «политикой импортозамещения» и уже проходили десятки других стран. И всегда с одинаковым «успехом».

О том, что такое политика импортозамещения и чем она отличается от политики экспортоориентации (которая была принята успешными странами Юго-Восточной Азии), я упоминал в множестве публикаций, например, здесь, здесь, и здесь.

Если говорить кратко, то основной принцип политики экспортоориентации заключается в интеграции страны в международное разделение труда через специализацию на производстве товаров и услуг, в которых у страны есть сравнительные преимущества по сравнению с другими. Для этого правительство активно поддерживает экспорт, включая политику занижения курса национальной валюты (что делает экспорт дешевле и импорт дороже на местных рынках), создает условия для повышения конкурентоспособности местной продукции (включая низкие налоги и снижение административных барьеров для бизнеса), а также поощряет прямые иностранные инвестиции. Специализация на экспортоориентированной продукции становится «движущей силой» для развития всей экономики.

Политика импортозамещения, напротив, направлена на вытеснение импорта с внутреннего рынка путем максимального расширения ассортимента и объемов производства местной продукции, независимо от наличия сравнительных преимуществ в производстве этой продукции. То есть, в отличие от политики экспортоориентации, не предполагается активное участие в международном разделении труда, поскольку планируется производство товаров и услуг, которые, скорее всего, будут неконкурентоспособны на свободном рынке. Для реализации этой политики правительство ограничивает импорт готовой продукции тарифными и нетарифными барьерами (политика протекционизма), предоставляет различные индивидуальные и отраслевые льготы местным предприятиям, активно инвестирует в бизнес, а также завышает обменный курс национальной валюты (с целью удешевления импорта оборудования, необходимого для импортозамещающих производств).

Если в модели экспортоориентации местные предприятия сразу начинают выходить на международные рынки и сталкиваются с жесткой конкуренцией, то модель импортозамещения направлена на разрушение конкуренции и создание «тепличных условий» для местных производителей. В первой модели «победителей» в конечном итоге выбирает рынок: выживает лучший. Во второй модели отбор «победителей» осуществляют чиновники, заменяющие собой рынок и решающие, кому предоставить льготы и кого защитить от конкуренции.

Нетрудно догадаться, какая из этих двух моделей более эффективна. И Узбекистан не стал исключением. Реализация в нашей стране гиперактивной политики импортозамещения в 1996-2016 гг. оказала крайне негативное влияние на экономическое развитие – см. таблицу.

По росту номинального показателя ВВП на душу населения мы оказались в самом «хвосте» списка бывших социалистических стран (в списке отсутствуют КНДР, Куба и Туркменистан из-за ненадежности статистики этих государств). Конечно, можно сказать, что «в Словении еще хуже», но на самом деле это не так. Словения и в 1995, и в 2019 годах была и оставалась самой богатой страной бывшего социалистического пространства. И хорошо известно, что темпы экономического роста у богатых стран в среднем ниже, чем у бедных.

Реализация политики импортозамещения в Узбекистане началась с закрытия свободной конвертации национальной валюты осенью 1996 года. И кто помнит, под каким лозунгом закрывали конвертацию? «Посмотрите, что мы импортируем, на что мы тратим драгоценную валюту. Например, на … жвачку. Мы что, сами жвачку не можем производить? Давайте лучше будем тратить валюту не на жвачку, а на оборудование по производству жвачки…». С такой простой мыслью закрыли конвертацию и, по сути, уничтожили зарождающуюся рыночную экономику.

Помимо ограничения конвертации, были введены и другие барьеры для импорта: высокие таможенные платежи (пошлины и акцизы на импорт), «усиленная» сертификация импортных товаров и т.д. Защищать «отечественных производителей» — это значит защищать. Зачем здесь мелочиться?

Так на жевательную резинку до сих пор установлена таможенная пошлина в размере 30%. Однако на «жевательную резинку без сахара и/или с использованием заменителя сахара» таможенный барьер установлен с дополнительной оговоркой «но не менее 1,80 долл. США/кг» (что, как правило, делает реальные ставки таможенных пошлин еще выше декларированных). С чего вдруг наши чиновники так невзлюбили жевательные резинки, особенно жвачки без сахара? Очень хочется узнать…

Между тем, как показывают клинические исследования, жевательная резинка без сахара действительно полезна для здоровья: способствует поддержанию гигиены полости рта и уменьшению риска кариеса (благодаря удалению остатков пищи и сахара, нейтрализации кислот и поддержке минерализации зубов), помогает справляться со стрессом и избыточным весом и даже положительно влияет на работу сердечно-сосудистой системы (зубной налет и отсутствие гигиены полости рта могут быть значительными факторами риска сердечно-сосудистых заболеваний).

Одна из моделей показала, что увеличение потребления жевательной резинки без сахара на одну дополнительную единицу в день (семь штук в неделю), при условии соблюдения полного режима гигиены полости рта, может привести к экономии в 4,1 миллиарда долларов в год на стоматологическом обслуживании по всему миру благодаря профилактике кариеса. Другое исследование утверждает, что повышение уровня потребления жевательной резинки на душу населения в Германии до уровня Финляндии (202 штуки жевательной резинки в год по сравнению с 111 штуками в год в Германии) может привести к ежегодной экономии более 80 евро на душу населения (при этом стоит помнить, что стоматология в Германии, мягко говоря, недешевая).

Интересно, каких именно «отечественных производителей» защищают от конкуренции наши чиновники, устанавливая высокие пошлины на жвачку без сахара? Стоматологов, кардиологов или владельцев спортивных залов? Чтобы у них было больше работы? Или за тридцать лет протекционизма у нас наконец появилось конкурентоспособное производство жвачки (ведь именно ради этого мы закрыли конвертацию в 1996 году)? Но если оно действительно конкурентоспособное, то зачем его до сих пор защищать?

Другим любимым товаром, который нуждается в защите от конкуренции, по мнению чиновников, стал автомобиль. С запуском автозавода в Асаке сразу установили чрезмерно высокие таможенные платежи на импорт. Правда, утверждали, что «это все на три года, пока предприятие не встанет на ноги». Но три года затянулись, сами знаем насколько. И предприятие в условиях отсутствия конкуренции так и не «встало на ноги», до сих пор таможенные пошлины и нетарифные барьеры (сертификация) строго защищают рынок от нежелательного импорта. Кто бы мог подумать, что и тридцати лет недостаточно, чтобы «встать на ноги»…

Либерализация экономики или второй этап импортозамещения?

Революционный 2017 год. В Узбекистане введена свобод